для начала добавлю и поясню здесь то, что было сказано ранее:
* имя Дастин было выбрано спонтанно, потому на нем я точно уж не настаиваю. так что выслушаю все твои предложения или помогу выбрать другое.
** внешность. я, пожалуй, понимаю, что многие не знают этого шикарного мужчину, что с ним довольно сложно работать в плане графики, но если вы решите оставить именно его, то я сделаю все мыслимое и не мыслимое чтобы обеспечить вас не только игрой и интересным сюжетом, но и этой самой графикой. если же совсем и капитально "нет" - я выслушаю и ваши предложения, так как брат для меня важнее, чем внешность для него.
а теперь, что же касается самого "героя": Дочь русского переводчика Виктора Холлмановича [к моменту рождения сына и дочери уже по всем документам значился как Виктор Холлман] и английской актрисы театра и кино - Катрины Джонс. Роман этих двоих был настолько громким, что несколько лет газеты только и пестрили о том, что пара то заявляла о предстоящей свадьбе, то со скандалом расходилась. Но видимо чувства оказались все-таки сильнее, чем все ссоры, невзгоды и "похождения" налево будущих родителей Мелитты и ее брата [они с братом одногодки, но если Дастин *в анкете буду звать его так* родился в начале февраля, то Мел - дитя, рожденное в конце ноября]
да, ты старший, ты более сильный. мужчина гранит. иначе я просто не могу сказать про тебя, ведь ты всегда был поддержкой и опорой для меня и матери. на отца просто нельзя было положиться. ни в чем. а ты "сопровождал" меня с детства. пусть и грубый, несдержанный, нахальный и временами просто невыносимый - лучше тебя в мире никого нет. да и быть не может! А проблемы то начались, да. Мелитте тогда уже было двенадцать. И в семье Холлман, которая все еще была на слуху благодаря известности матери, заговорили о разводе. Заговорили громко, да еще и во всех газетах. Смотря на эту ситуацию сейчас, женщина понимает, что тогда были виновны обе стороны. И отец, который перебрал, и мать, которая позволила ему усомниться в себе. Но факт остается фактом - ее родители развелись, почти год мотаясь по судам, скандаля, ссорясь, деля детей, и тем самым ломая их психику [нет, ребята не стали какими-то озлобленными, не стали агрессивными. и Мел, и Дастин просто закрылись в своих мерках, допуская лишь друг друга. да музыку, которая уже с тех времен стала для них если не всем, то очень многим.] Еще три года она не видела отца, который словно пытался забыть про детей и супругу, которую видимо еще любил.
и знаешь, но ты сложнее чем я переживал этот развод. я видела это где-то в глубине твоих глаз, в твоих жестах, словах. даже в первых текстах твоих песен, которые я помню до сих пор. я правда не знаю, что в тот момент творилось в твоей голове, почему ты не поделился со мной всем, но я просто знаю, что ты так и не выбрался из того недоверия к отцу. даже когда он вернулся через три года. для тебя он словно умер уже тогда, а не в свои 59. Школа, круг друзей, родной брат, который хоть и ворчал порой на сестру, но был готов прибить любого, кто ее тронет. Он стал и опорой, и поддержкой. Был тем, кто часами сидел с ней в одной комнате, когда Мелитта училась играть на виолончели [это не была прихоть матери, или даже отца. это было ее решение. в двенадцать она поступила в музыкальную школу, а через год в нее же поступил и брат, но выбрал он лишь вокальный класс.], а с годами, когда сам же и научился играть на гитаре, юные умы семьи Холлман устраивали небольшие концерты. С годами это даже стало традицией. Как и песни, которые они сами сочинили.
это все еще наша традиция. если уж ты выбираешься из круговорота своих гастролей, если я вдруг дома, а не с TWA на их выступлениях - моя квартира превращается в сцену, где звучит лишь гитара и виолончель. мы не меняемся, понимаешь? как бы мы ни выросли, как бы не изменились внешне - мы все те же, кто пишет по ночам песни, заканчивая друг за другом слова. просто теперь для этого мы все чаще используем скайп. и это, пожалуй, немного грустно. Дастин же, хоть и поступил вслед за сестрой в тот же университет, видел себя совсем в ином амплуа, будучи на тот момент уже солистом медленно, но верно раскручивающейся рок-группы. Мел была его поддержкой и своеобразной музой [и если уж по правде, еще и соавтором песен], и парень был уверен, что у них все получится [так и будет.] Институт они оба закончили, как ни странно, с самыми высокими баллами, да с кучей наград и дипломов, так как оба достигали того, чего хотели [уже после первого курса оба смогли добиться перевода на так называемое дистанционное обучение, что позволило им приезжать только на сессии, да некоторые лекции. все остальное время они посвящали сцене]
ты был такой счастливый, когда вы отправились в свой первый тур, на втором курсе. что тогда творилось, просто не передать словами. ты летал, словно черный ангел по дому, собирая вещи, прощаясь со мной, с мамой. а я смотрела на тебя, и думала, что вот это тот день, когда я окончательно тебя потеряю. ошиблась, теперь я это знаю, но тогда мне хотелось плакать, а ты и не замечал этого. ты был весь там, в туре, со своими ребятами. и тебе было не до моих личных переживаний. и слава богу! Казалось, что жизнь уже ни чем не омрачится, но судьба распорядилась иначе. Очередная "любовь до конца их дней" привела девушку в депрессию, а затем и на несколько месяцев в больницу. Измена и разрыв с мужчиной, которого она любила, не просто подкосила девушку, но и напрочь отбила у нее желание выходить на сцену. И брать в руки любимый инструмент. И если бы не брат, который даже на неделю прервал тур, чтобы поддержать ее, Мел едва ли выбралась так скоро из всего этого. Старший из детей Холлман забрал ее с собой, рассудив, что смена обстановки, да другие страны помогут сестре забыть о неприятностях. Во многом он был прав. И именно в ту поездку Мелитта для себя поняла, что не только сцена может дарить ей вдохновение и счастье. Менеджер ребят в одной из стран свалился с гриппом, почти на месяц выпав из их тура. И его место заняла бойкая Мелитта, которую об этом попросил брат, да и ребята из группы. Все они были уверены, что она справится. И ведь не ошиблись.
да, мой вечно резкий, в чем-то грубый, неугомонный брат. если бы не ты, я бы все еще была в больнице, как мне кажется. но ты ворвался в палату, злой как черт, ругаясь на трех языках [английском, чешском и эстонском], чтобы вытащить меня из всей этой мерзости, в которую я сама себя загнала по глупости. как же ты тогда бушевал. мне было даже страшно хоть в чем-то тебе возразить, потому что мне казалось, что ты не тот человек, которого я помню и знаю. что это не ты. но все пропало в тот момент, когда ты обнял меня. и уже было не важно, что будет дальше. ты подарил мне глоток свободы, новую жизнь. и я благодарна тебе за это. и до сих пор надеюсь, что ты это тоже чувствуешь.
что ж. это пожалуй то, что ты точно должен знать из моей анкеты, все остальное ты можешь прочитать когда придешь. единственное, что добавлю - четыре года назад ты стал дядей, но отказался быть крестным для моей дочери, сославшись на то, что не готов к этому, да и "хреноватый крестный из меня получится". ты стал чаще приезжать ко мне в Лондон, чтобы повидать и меня, и мать, и Миру [племянницу]. все что было в твоей жизни в этих всех промежутках - решать лишь тебе. как и дописывать свой характер. я просто не вижу смысла тебя в чем-то ограничивать. |
. А вот о характере скажу пару слов. Каждый из них со своими причудами, со своими достоинствами
